Экскурсия воскресной школы

Предыстория этой экскурсии такова: некоторое время тому назад в Покровском храме с.Пивовариха была выставка «Правда о царской семье», которую по присланным из Екатеринбурга материалам подготовили и провели учащиеся воскресной школы. Она-то и дала толчок для нового дела: сбора материал для подготовки передвижной выставки "Новомученики, исповедники земли Иркутской", на которые настоятель храма Ксении Петербургской протоиерей Александр Василенко благословил прихожан храма, преподавателей и учащихся воскресной школы. С этого момента началось изучение трагической истории иркутских храмов и судеб репрессированных в годы гонений священнослужителей.

Поисковая работа не ограничилась знакомством с архивными материалами, она увенчалась встречей с потомками этих людей, которые сохранили до сегодняшнего дня живую память и бесценные материалы об отцах и дедах, которые приняли мученический венец за веру Христову. Подробный рассказ об этом будет подготовлен позже, к выставке. А в этот день прихожане, благодаря рассказу Лидии Александровны, в которых была жестокая статистика времени и документальные фотосвидетельства времени, погрузились в страшную эпоху красного террора…

Вторая часть лекции продолжилась уже в Богоявленском соборе, после того, как прихожане поклонились иконе иркутского священномученика Михаила (Околовича) в Крестовоздвиженском храме, в котором он служил до своего ареста в 1925 году. Оказалось, что икона отца Михаила находится не только в этом храме, но его изображение есть и в настенной росписи собора Богоявления. Рассказ Л.А.Ладик о трагической судьбе новомучеников и исповедников земли иркутской, православного священства в годы мы приводим с некоторыми сокращениями:

Это было время жесточайших сталинских репрессий. Время, когда арестовывали, сажали в тюрьмы, расстреливали тысячи невинных людей. Время, в которое жили и несли крест Христов прадедушки и прабабушки нынешних молодых людей, точнее всего описано во вступлении к поэме Анны Ахматовой "Реквием":

Это было, когда улыбался
Только мертвый, спокойствию рад.
И ненужным привеском болтался
Возле тюрем своих Ленинград.
И когда, обезумев от муки,
Шли уже осужденных полки,
И короткую песню разлуки
Паровозные пели гудки.
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусь.

Линию духовного геноцида, начатую Лениным, который прославил целью уничтожение церковников, продолжил потом Сталин. В 1937 г. в опросных листах по переписи населения был пункт о религиозной принадлежности (уже шли аресты и расстрелы священников и верующих людей). По результатам переписи больше половины населения России признали себя православными. Тогда Сталин решил, что все "мягкие" меры результата не дали. И тогда начинается страшный "Большой террор", когда был расстрелян каждый второй священник из арестованных. Карта страны того времени была покрыта множеством значков, обозначающих лагеря для заключенных. 

Существовало 4 расстрельных списка, подписанных собственноручно Сталиным, где были фамилии людей, которых он лично считал нужно уничтожить... Были еще списки Ежова, где имелись указания для каждого региона: какое количество людей приговорить по 1-й категории (расстрел), а сколько по 2-й (к 10 годам заключения)... И местные власти эту разнарядку выполняли за счет невинных людей. Сохранился и такой документ в Иркутской области, где на спущенном сверху расстрельном лимите власти обращались наверх с просьбой увеличить его в связи с засильем контрреволюционных элементов… И невинных людей расстреливали и расстреливали, выполняя план...

Как известно, были специальные лагеря для жен и детей.
В число расстрелянных иркутских священников вошли священномученики Иосиф Михайлович Костюкович, который служил в Благовещенской церкви - личность необыкновенной мощи и благородства, священник Преображенской церкви Михаил Концевич, доступный, теплый, сердечный человек, прекрасный проповедник, священник Крестовоздвиженской церкви Михаил Околович, архиепископ Павел и многие другие. В иркутском СИЗО есть маленькая мемориальная комнатка-музей, где висят фоторгафии иркутских священников, содержавшихся там в разное время. Там же хранится облачение отца Михаила Околовича, ксерокопии его допросов.

В 1917 году на собрании духовенства и мирян Иркутской епархии отец Михаил был избран делегатом на Всероссийский Поместный Церковный Собор, где он встречался с патриархом Тихоном. Когда его арестовывают по доносу в 1925 г., одним из обвинений была эта встреча, которую отец Михаил не отрицал. Он был образованнейшим человеком. В 1924 году вместе с известными иркутскими священниками он участвовал в напряженном диспуте против обновленцев, которые проходили по всей России. Отец Михаил твердо стоял на позиции, что обновленчество - это ересь. Вот что о нем писал сотрудник ОГПУ после обыска: «Околович, судя по его разговору и по книгам, имеющимся у него, поп не простой, а современный, просвещенный. Так, у него, кроме книг религиозно-нравственного, духовного содержания и беллетристики, есть немало книг по философии, социологии».

3 ноября 1925 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило протоиерея Михаила к трем годам заключения в концлагерь. По окончании срока заключения он жил в Минусинске. В начале 1930-х годов - следующая волна репрессий на Русскую Православную Церковь и в феврале 1933 года отец Михаил был вновь арестован.
В 1937–1938 годах - вновь гонение на духовенство, коснувшееся и тех, кто находился в тюрьмах и концлагерях. 26 марта 1938 года тройка НКВД приговорила протоиерея Михаила Околовича к расстрелу. Он был расстрелян в тот же день и погребен в общей безвестной могиле.

Здесь же, в соборе Богоявления, на стене храма мы видим изображение Михаила Околовича. Будем сюда приходить и молиться ему.
… Мы должны осознавать, что одно из великих значений религиозного подвига новомучеников является то, что ценой своих неисчислимых страданий они вернули Россию снова ко Христу, которая уже с 1917 года во многом отошла уже от веры. На стене храма изображена сцена поцелуя Иуды. У меня был такой шок, когда я, готовя этот материал, нашла в Интернете свидетельства о том, что в городе Свияжске и во многих других городах были открыты памятники Иуде Искариоту! В Свияжске памятник Иуде открывал сам Лев Троцкий – тайный дирижер Октябрьской революции. И эти памятники ему большевики воздвигали как первому бунтарю и революционеру. Но мы-то с вами знаем, кто такой Иуда! И поэтому сцена поцелуя Иуды - предателя человека верующего, здесь не случайно изображена.

Внизу, на стене храма мы видим целый сонм новомучеников, и то, как они написаны, показывает нам, как они закончили свой мученический путь. Вот, верхняя группа – она как бы уходит в земную пропасть – потому, что многих закапывали в землю живьем…
Самое известное расстрельное место в стране – это Бутовский полигон под Москвой. Там погибли тысячи человек, захороненные в безымянных общих могилах. Приговор зачитывали перед самым расстрелом. Привозили священников на расстрельный полигон, выстраивали перед рвом. У Бориса Ширяева есть такое свидетельство, где он пишет, что ставят батюшку и спрашивают:
- Богу веришь?
- Верую!
- Во Христа веруешь?
- Верую!
- Отрекаешься?
- Нет, не отрекаюсь!
Стреляют…

Остальные видят этот расстрел. К следующему подходят, снова те же вопросы, снова стреляют…
Такие же точно расстрелы были у нас на полигоне в Пивоварихе. Там также имеется несколько накопительных рвов, которые обозначены столбиками с цепями. На пивоварихинском полигоне захоронено очень много людей. И не только православных, но и людей разных национальностей и вероисповеданий. И татары-мусульмане там лежат, и евреи, и русские… Очень часто новомучеников не только расстреливали, но и закапывали живыми… Не говорю уже о монахах, которых очень много погибло. У нас во время гонений во время Большого террора в Михайло-Архангельском храме был иеромонах Красноперов. На территории Вознесенского монастыря было расстреляно около 30 монахов и его пытались расстрелять. Но не могли, потому, что пули летели мимо (существует такое предание). И тогда, чтобы он молчал о Боге, ему подрезали язык, и он остался косноязычным…

Подвиг новомучеников еще состоит в том, что они связали золотую цепь святости разорванную «великой» в кавычках Октябрьской революцией. В те времена, цепь святости начинала прерываться и свое, политое кровью звено, они вставили в нее. Благодаря этому мы можем принимать эту благодать от мучеников, начиная с первых веков христианства, и до нашего времени. Они совершили свой подвиг - православные люди, не отказавшись от веры, не отказавшись от Христа. Это время получило свое устойчивое уже название : "Русская Голгофа ХХ века". На эту Голгофу взошла вся православная Россия, на нее взошли наши с вами земляки.

Подвиг новомучеников он очень светлый по своему духовному смыслу. Вы знаете, что одним из великих старцев нашего времени стал отец Иоанн Крестьянкин, который тоже прошел через лагеря. Когда его спрашивали об этом времени, он говорил удивительную фразу: - Почему-то не помню ничего плохого. Только помню: небо отверсто и Ангелы поют в небесах!

И вот, очень многие мученики воспринимали это страшное время, как благодатную весну своей жизни. Почему? В истории страданий народных есть интересный такой случай, который описывает Борис Ширяев в своей книге: "Лампада неугасимая". Он незадолго до своего ареста пришел к художнику Михаилу Нестерову (автор картины "Видение отрока Варфоломея"). Нестеров был глубоко верующим, в то время - уже преклонного возраста человеком. И, он увидел, как у него (у Ширяева) душа трепещет. И, когда тот уходил, Нестеров его приобнял и тихонько так на ухо сказал: "Не бойся, там Христос рядом!" И эти слова все время его держали в лагере. И, конечно, Господь помогал им нести тяжелый этот крест. 

Есть совершенно удивительные свидетельства репрессированных о том, как они причащались в лагерях, как служили Литургию в лесу, о чудесах, которые совершались с мучениками в заключении. И эти новомученики, которые выживали и выходили из этих лагерей, они, конечно, принесли нашему времени сокровище - они принесли окрепшую веру во Христа и настоящую внутреннюю свободу. О ней писал мало кому известный поэт 20 века Александр Солодовников. Он тоже прошел лагеря, у него погибли все родные: дети, жена. И вот, он, отсидев в этих страшных лагерях, написал удивительные строки:

Решетка ржавая, спасибо,
Спасибо, старая тюрьма!
Такую волю дать могли бы
Мне только посох да сума.

Мной не владеют больше вещи,
Все затемняя и глуша.
Но солнце, солнце, солнце блещет
И громко говорит душа.

Запоры крепкие, спасибо!
Спасибо, лезвие штыка!
Такую мудрость дать могли бы
Мне только долгие века.

Не напрягая больше слуха,
Чтоб уцелеть в тревоге дня,
Я слышу все томленье духа
С Екклесиаста до меня.

Спасибо, свет коптилки слабый,
Спасибо, жесткая постель.
Такую радость дать могла бы
Мне только детства колыбель.

Уж я не бьюсь в сетях словесных,
Ища причин добру и злу,
Но чую близость тайн чудесных,
И только верю и люблю.

То, что они вынесли и то, что они обрели, - это то, что, видимо, было во многом утеряно верующими людьми - вот это сокровище лежит перед нами, мы живем среди этих людей, но мы эти сокровища не берем в свое сердце.

Не будем так грустно заканчивать. То, что мы сегодня здесь стоим и об этом говорим, то, что мы вспомнили сегодня в молитвах отца Михаила, который, конечно, радуется сейчас об этом событии, что есть такая первая ласточка, которая появилась из прихода Ксении Петербургской. Будем надеяться, что эта ласточка дальше полетит на своих крыльях и понесет то, что мы сегодня узнали для укрепления нашей веры и спасения нашей души!

• < Назад
• Вперёд >